ООО «Удельная Россия». Почти хроника - Страница 20

Курс по предпринимательству оказался каким-то скучным, цифры мелкие, графики сухие. У молодых политиков было больше движухи. То Винни-Пух на шаре прилетит, то Пятачок на вертолете. Она так незаметненько к политикам и переместилась. А когда узнала про предстоящий визит Сусликова, надела майку с надписью «Снегурочку вызывали?» и села в первый ряд у сцены между Баклажаном и Брокколи – овощами от Едра. Было жарко, ждали долго. Баклажан в поролоновом костюме, призванный олицетворять здоровое питание нового поколения, упал в обморок. Снегурочка, прошедшая военную кафедру Омского строительного, знала, как оказывать первую помощь перегревшимся. Она быстро разоблачила овощ, вылила на него ведро воды и стала делать искусственное дыхание рот в рот. Многочисленные корреспонденты всех изданий тут же начали расстреливать ее своими фото– и видеокамерами. А дальше…

Звонок телефона досадной трелью прервал воздушный полет ее поднебесных мыслей. Кувалдин. Вечно этот медведь не вовремя. Ответить или сбросить? А потом сказать, что была на важном совещании… Ладно, ведь будет звонить до потери пульса – на то он и Кувалдин.

– Да, – сухо сказала она в трубку.

– Агнесска, это я!

– Да.

– Это я, Данила.

– Да.

– Да что ты все дакаешь?! Это я, Кувалдин.

– Я поняла. Дальше давай мысль развивай.

– Я поздравить звоню. Узнал от Кима про твой финт.

– Какой финт?

– Ну, взлет карьерный. Он, конечно, обескуражен. Не ожидал.

– Чего? Моего назначение или своей новой перспективы?

– Да ни того, ни другого.

– Что – не рад? Он же давно хотел на политическую передовую. Столько денег пиарщикам переплатил за продвижение своего имени! А теперь журналисты будут за ним по пятам ходить, каждое слово ловить.

– Да, но уж место больно неоднозначное – заступника за врагов частных интересов кремлевской головки. На каждом шагу можно мину зацепить.

– Шеф ему выдаст минную карту обдрисмена: куда ходить, куда не ходить.

– Тут еще важно, чтобы минная карта Шефа совпала с минными картами остальных интересантов. А то ведь было уже, помнишь? В «Компромат» стенограмму заседания ОСВИНа кто-то слил, Шеф Киму сначала велел сказать, что все ложь, а после консультаций с верхом велел сказать, что все правда.

– А что мешает Киму повторить этот трюк при необходимости?

– Повторит, конечно! Лишь бы сразу после неверного шага голову не оторвали.

– Ну, знаешь, мы тут все рискуем. Шеф уже второй десяток лет по лезвию бритвы ходит.

– Шеф – человек исключительный, почти волшебник…

– А ты чего, Данила, так за Кима печешься? Попросил, что ли?

– Ну, не то чтобы…

– Пытается твоими руками мины обезвредить. Ему надо – пусть сам мне звонит и просит помощи. У тебя-то какой интерес?

– Ну как, друг все-таки. Я ему карьерой обязан.

– Боже, Данила, ты все-таки лох. Это не ты, это он тебе обязан.

– Ты че, Снегурочка?

– Я ниче, Данила! Кто всю бизнес-Сибирь под него выстроил?

– Ну, я.

– Вот, на твоем горбу он во всероссийские обдрисмены и выехал. А ты так в сибирской ссылке до сих пор и прозябаешь.

– Ну, я не в ссылке. Я же здесь коренной. И тебе он тоже помог место под солнцем найти, не забывай.

– Да правда, что ли? И что же это за место? Сиделки с утками? Восемь лет на него батрачила, и еще бы не знаю сколько пришлось, если бы не моя природная смекалка.

– Да, Агнесса Батьковна, голова у тебя варит, почет мой тебе и уважуха. Преклоняюсь. Отчество-то твое как будет? А то никогда не доводилось спросить.

– А зачем тебе отчество?

– Ну, а как же? Субординацию соблюдать буду.

– Ладно, соблюдай. Никитишна я.

– Слышь, Никитишна, так не оставь нас своею милостью.

– Ты не обобщай. За себя проси.

– Ладно. Не оставь меня, еще молодого и вполне привлекательного, без внимания.

– А зачем тебе мое внимание? Я же не в твоем вкусе. Ты всегда пышнотелых шатенок любил.

– Ой, когда это было – в эпоху бритых голов и спирта «Рояль». А теперь я поклонник французских коньяков и изящных женщин. Так уж предупреждай загодя, ежели что. Я в долгу не останусь.

– Просьба принята к рассмотрению. Я подумаю. На этом все?

– Не смею далее тревожить.

– Ну, тогда чао!

Сирена продолжала противно завывать, но ликующей Агнессе слышалась в ней баховская карающая торжественность. Отольются кошке мышкины слезки… Теперь пусть Ким поползает у нее в ногах. Она, конечно, соблаговолит, не злопамятна, но сначала пусть бизнес утиный весь на нее перепишет, а то, действительно, зацепит где ненароком мину, судись потом с наследниками. Нет, с ее теперешним положением она бизнес-то отсудит, но зачем тратить время и нервы? Пусть сам принесет на тарелочке с голубой каемочкой и попросит принять в дар. Тем более что это уже сложившаяся бизнес-практика – дарить компании чиновничеству. А она же теперь – чиновник. Пусть и невысокого класса сама по себе, но в чьем подчинении! И это ничего, что придется временно в Бесцветный дом переехать, это ненадолго. Она скоро повезет все наработки Шефа обратно в Кремль.

…Интересно, что там за наработки в ящиках? Агнесса уперлась в близлежащий к ней картонный ящик рукой – он легко сдвинулся. Значит – не бумаги. А что же? Было любопытно. Она заметила, что сгиб ящика немного разошелся. Агнесса мельком взглянула на водителя. Взгляд водителя был сосредоточен на дороге. Она достала из сумки зеркальце, посмотрелась в него, потом медленно опустила зеркальце на уровень щели, взглянула вниз и похолодела. Из щели осуждающе-укоризненно смотрел на нее человеческий глаз! Зеркальце заплясало в ее руке, поймало солнечный луч и ослепило ее. Это был луч озарения: ее новый шеф – маг и чародей, и в ящиках его колдовской реквизит! Идиотка, как же она раньше не сообразила – ведь это так очевидно. Достаточно только взглянуть на его лицо – а она по ящикам стала шариться! Мама дорогая! Вот попала, так попала! А ведь были, были знаки!